Советник президента Республики Сербской рассказал спецкору ФАН о том, что делает Запад с политикой Боснии. В Республике Сербской — энтитете в составе Боснии и Герцеговины — недавно разразился острый политический кризис. Прозападный кандидат Елена Тривич отказалась признавать победу Милорада Додика на президентских выборах, потребовала пересчета голосов и вывела людей на улицы. О том, как США и Великобритания оказывают давление на сербов в Боснии, как спецслужбы БиГ стали филиалом западных разведок, почему Россия имеет обязательство быть активной в процессе реализации Дейтонских мирных соглашений и кто стоит за нарративом о «злотворном влиянии России» на Балканах — во второй части эксклюзивного интервью специальному корреспонденту международной редакции Федерального агентства новостей Алине Арсеньевой рассказал Милан Тегелтия, бывший председатель судебного и прокурорского совета Боснии и Герцеговины, советник Милорада Додика. Это вторая часть интервью. Первая часть доступна на сайте ФАН. Ранее Милан Тегелтия занимал высокую должность председателя судебного и прокурорского совета Боснии и Герцеговины. Из-за несогласия с воздействием Запада на правосудие в своей стране Тегелтия постоянно был под ударом сараевских СМИ и западных посольств. Из-за подстроенной против него ложной аферы и раздутой из этого медиакампании ушел в отставку. Позднее невиновность юриста была доказана, а ему и его семье принесены извинения. ФАН: Какие страны Запада оказывают наибольшее давление на Республику Сербскую, начиная с вопроса интеграции в НАТО, антироссийских санкций и заканчивая признанием «геноцида в Сребренице»? Какие рычаги давления применяются: санкции, шантаж, блокировки счетов, асимметричные шаги, военная угроза со стороны EUFOR или НАТО? Как страны Запада продвигают свои интересы — с помощью каких фондов, программ, НПО, СМИ? И как благодаря этим инструментам Запад готовит политиков, которые работают против Республики Сербской? Милан Тегелтия: Знаете, как это происходит? Прежде всего, Запад не монолитен, давление оказывается со стороны различных групп интересов. С одной стороны — США и Великобритания, которые действуют единым западным блоком в Боснии и Герцеговине, с другой — страны Евросоюза. Совершенно очевидно, что Америка и Британия проводят значительно более грубую политику в отношении Республики Сербской. И Евросоюз оказывает давление, однако его шаги значительно мягче, и ЕС пытается сохранить хотя бы иллюзию нейтральности в Боснии и Герцеговине. С другой стороны, США и Великобритания открыто занимают сторону политического Сараево, то есть бошняцкого политического фактора в БиГ и их интересов. По сути, у них общие интересы — политика централизации и унитаризации, лишение Республики Сербской полномочий. Для этого они используют множество механизмов. Вы спрашивали, какие они используют рычаги давления. Это мощное влияние на медиасферу в БиГ, неправительственные организации, определенные политические партии. И собрав это воедино, вы увидите, что они работают через СМИ, негосударственные организации (НГО) и политические партии, выступающие за централизацию и унитаризацию — скажем открыто, прозападные. Нельзя забывать и о том, что офис Высокого представителя всегда был под прямым контролем США, под их доминирующим влиянием, как и о том, что в Конституционном суде трое судей — иностранцы, которые с двумя голосами бошняков могут принимать любые решения. А то, что произошло с Центральной избирательной комиссией, которая начала незаконный процесс пересчета голосов и показала себя деструктивной институцией? В 202 году без конкурса были назначены члены ЦИК прямо из политических партий, — чего бы у себя не допустила ни одна из стран Запада, ведь Избирательная комиссия должна быть органом, состоящим из независимых специалистов, чья работа проводить выборы и утверждать плебисцитарную волю народа. Однако они позволили, чтобы в одночасье, без какого-либо конкурса были назначены люди, которые прислуживают западным посольствам. Есть еще одна важная вещь. Вы знаете, что нам постоянно рассказывают о «злотворном влиянии России» на Балканах. Эта история о «российском влиянии» в Боснии и Герцеговине — которого в реальности не существует — на деле используется для того, чтобы реализовать другое влияние. Ведь вы видите, что посольства стран Запада без каких-либо проблем комментируют процессы, комментируют решения органов БиГ, призывают их к тем или иным действиям. Посольство России в БиГ никогда не делало ничего подобного. Российское дипведомство всегда апеллирует к Дейтонским соглашениям, всегда заявляет, что Россия хочет, чтобы народы в Боснии решали сами за себя, что у них есть возможности принимать решения самостоятельно. В этом разница в подходах. И сейчас, смотрите: те, кто комментирует каждое решение в БиГ, местных органов власти, кто вмешивается в эти решения, вводит санкции против местных политиков (я один из них) — те, кто все это делает, обвиняют в «злотворном влиянии» других, кто не совершает ничего подобного. Это абсурд! Трудно даже говорить о таких категориях лицемерия. Так что да, мы оказались в ситуации, в которой трудно найти объяснение очевидным нелогичным вещам. Выдумка о «российской угрозе» используется как предлог для многих резких действий Запада, грубого вмешательства в политическую жизнь в Боснии и Герцеговине. Запад не позволяет местным политическим партиям договориться и принять какое-либо самостоятельное решение. Любая такая попытка тормозится и не получает одобрения, ведь именно тем, что они единственные, кто может обеспечить какой-то договор, Запад обеспечивает свое влияние в БиГ. Это устраивает политическое Сараево, политических представителей бошняков, ведь они стремятся не к договору, не к демократическим процедурам — но к недемократическому навязыванию со стороны. И Запад, сохраняя институцию Высокого представителя, «подкармливает» их надежду навязать то, что противоречит воле сербского народа в БиГ. При этом все добронамеренные страны, будь то на Западе или на Востоке, говорят: «мы поддерживаем вариант, при котором вы между собой договоритесь, мы не хотим в это вмешиваться». Я убежден, что в этом случае все договоренности достигались бы намного проще, но боюсь, что сейчас Запад не позволит достичь внутренних соглашений к процветанию всех граждан Боснии. — Недавно в Боснию и Герцеговину запретили въезд моему коллеге Николе Йовичу из-за его работы на Донбассе. Ранее такие запреты получили многие известные в Сербии люди. Политическое Сараево без разрешения сербов может решать, кого пускать в страну, а сербы нет. Сербы не могут запретить въезд в Боснию, например, Бернару-Анри Леви. При этом граница Босния и Герцеговины — общая для сербов, бошняков и хорватов. Как это вообще возможно, как работает этот механизм, и есть ли способы решения этой проблемы? — Это как раз пример переноса полномочий, который произошел при формировании спецслужбы [подразумевается Агентство по разведке и безопасности Боснии и Герцеговины, OSA-OBA. — Прим. ФАН]. С момента создания совместной спецслужбы должность директора всегда занимал бошняк. Был принят закон, по которому директор обладает такими полномочиями, что может самостоятельно принимать решения, которые невозможно оспорить. И в этом проблема — у сербов нет никакого влияния на спецслужбу. Они по сути полностью исключены из влияющих на решения структур. Это одна из проблем, ведь представителям сербского народа запрещают въезд в Боснию на основании чьей-то оценки, что они якобы представляют угрозу для страны — хотя речь идет об актерах, писателях, режиссерах, людях искусства, науки. Руководитель спецслужбы очень близок к Бакиру Изетбеговичу и его «Партии демократического действия», которая имеет абсолютно прозападную ориентацию, при этом обозначает себя партнером западных спецслужб — можно рассматривать эти решения и в этом контексте. Трудно представить, чтобы без возврата полномочий или изменений в руководстве произошли какие-то изменения в работе этой службы. Ведь несмотря на то, что это секретная служба — в той части, которая касается прав человека, она должна иметь хотя бы частичную транспарентность и давать возможность оспорить подобные решения. — Решения должны принимать представители сербов, бошняков и хорватов… — Это одна из редких институций в БиГ, где решения принимаются иначе — для них вообще не нужно ничье согласие, директор сам принимает решения. Более того, это единственная институция в стране, где законом разрешено трудоустройство без конкурса — директор самостоятельно решает, кого брать на работу. То есть работа спецслужбы полностью подчинена директору, а директор подчинен «Партии демократического действия» и всем их партиям. — Да, как сказал Милорад Додик — фактически это филиал западных спецслужб. Что касается «злотворного влияния России» — мы не наблюдаем этого влияния вообще. Безусловно, политика — искусство возможного. Однако мы видим, что Турция, о которой мы не можем сказать, что она сильнее, чем Россия — весьма активна в регионе, особенно в «мягкой силе». Что бы могла сделать Россия, что было бы и в ее интересах, и в интересах Боснии и сербов? — Когда мы говорим «о злотворном влиянии России», возникает вопрос — как оно реализуется? В БиГ нет российских СМИ. Ни одного, буквально. В то время как есть «Аль-Джазира», турецкие СМИ и сколько угодно западных медиа. России просто нет в медиаструктуре БиГ. Она появляется только как экономический партнер и как гарант Дейтонских соглашений, как посольство, которое наблюдает за процессами, гарантом которых выступила Россия. И совершенно естественно, что для внешней политики Российской Федерации как гаранта мирных соглашений в Боснии, важно играть активную роль в событиях в этой стране. Так что да, Россия могла бы присутствовать и в других сферах помимо тех, в которых она сейчас участвует — должен признать, что больше в Республике Сербской, чем в Федерации Боснии и Герцеговины, что совершенно естественно из-за особых отношений между сербами и русскими. Но, безусловно, российских СМИ нет, во всем регионе есть только «Спутник». Я не знаю, как бы это реализовала России — это вопрос к России, я не могу в это вмешиваться. Россия очень корректный международный партнер Боснии и Герцеговины в целом, и занимает очень корректную позицию, которая подразумевает уважение суверенитета БиГ, Дейтонских мирных соглашений и гарантированных в них прав Республики Сербской — что совершенно естественно, ведь РФ выступила их гарантом. И безусловно, как гарант этих соглашений — имеет обязательство быть активной в этом процессе. Были призывы со стороны бошняцких политиков исключить Россию из Совета по выполнению Мирного соглашения, изгнать российское посольство — это непозволительно. Вы знаете, что два члена Президиума отказались встречаться с господином Лавровым, когда он приезжал. Бошняцкие и хорватские политики очень дерзко относятся к России, что, по сути, просто подхалимство перед Западом, так они показывают: «мы ваши». Вместо того, чтобы занять здоровую, политически нейтральную позицию, и искать партнеров и на Западе, и на Востоке, — ведь это в интересах всех народов, которые живут в БиГ. Вы спросили меня, что может сделать Россия. У меня нет ответа. Думаю, это в компетенции МИД и стратегии российской национальной политики. — Как бы вы описали развитие отношений между Республикой Сербской и Россией в экономической сфере? Где есть пространство для развития, на каком уровне сейчас находятся отношения? — В Республике Сербской уже есть российские инвестиции — в нефтепромышленности. Милорад Додик на последней встрече с президентом Путиным обсуждал строительство газопровода для доставки газа в Республику Сербскую. Вся западная часть республики не газифицирована — однако и здесь нас тормозят на уровне БиГ. Поскольку Россия энергетическая держава, когда говорите о сотрудничестве, первым делом вспоминается энергетика. Но я думаю, что в России есть и другие отрасли промышленности, в которых она могла бы сотрудничать с Боснией и Герцеговиной в целом, и я надеюсь, что это пространство для сотрудничества будет использовано в будущем к процветанию и сербского и русского народа, Российской Федерации и БиГ. Что бы ни происходило в Украине и Европе — жизнь продолжается, и однажды это закончится. А те связи, которые существуют между народами на традициональном и культурном уровне должны обогащаться политическими и экономическими связями. Расстояние между Россией и БиГ не настолько велико, здесь есть пространство и для российских инвестиций и для российского капитала. Мы в Республике Сербской будем этому очень рады! — Бошняки саботируют проект строительства ветки газопровода в Республике Сербской. Есть ли шанс решить эту проблему? Мы заняли очень ясную позицию — в таком случае мы не пропустим ни один подобный проект в БиГ. Мы раньше этого не делали — не создавали проблем, разрешали все проекты в Федерации Боснии и Герцеговины — но сейчас это вопрос наших жизненных интересов. Теперь все проекты будут обусловлены этим, пока этот вопрос не будет решен — ни один проект не получит одобрения сербского народа.
Свежие комментарии