В День полного снятия блокады Ленинграда съемочная группа Федерального агентства новостей решила разобраться, какие проблемы беспокоят ветеранов, которые стали свидетелями самой страшной войны в истории человечества.
Как оказалось, блокадники боятся выходить на улицу, а профильные сообщества вынуждены существовать практически без денег.
Подробнее о страхах и мечтах ветеранов вы узнаете в специальном репортаже ФАН.Выжившая
Клавдии Васильевне Опекуновой 93 года. Что такое война, она узнала в 13 лет. Как пережила блокаду и дожила до глубокой старости — не знает. Ведь в семье из 12 детей она была самой слабой.
«Такая худая росла, что невозможно. Соседка приходила к маме и говорила: «Не жилец она у тебя». А вот как-то выжила и до 93 лет живу», — удивляется пенсионерка.
Еще до войны в семье осталось только трое детей. Остальные восемь скончались по разным причинам. Потом погиб и отец. В 1935 году брат перевез Клавдию Васильевну вместе с родственниками из деревни в Архангельской области в Ленинград.
«Приехали мы на Обухово. Вещички на санках. Тогда там все поезда останавливались. Вышли, брат повез, а я встала на поводья санок сзади», — вспоминает переезд ветеран.
О блокаде Клавдия Васильевна говорит с трудом. Старается не вспоминать те времена. Помнит, что мама сварила все кожаные ремни в квартире и сажала очистки от картошки. От голодной смерти ее семью уберегли сорняки.
«Около ручейка росла крапива. Мы этой крапивой спасались. Мама говорила: «Не вырывайте. Будем ходить, зная место. Будете обрывать ее. А если тронете — прекратите рост». Тяжело было», — рассказывает блокадница.
В дом, где жила Клавдия Васильевна, даже попала бомба. К счастью, никто пострадал. Но семье пришлось срочно переезжать.
«Нас просто выселили. Когда бомба попала в дом, там провал появился. Наша сторона осталась целой, и другая тоже», — вспоминает ветеран.
Забвение
Из родни у женщины осталась только одна внучка. Всех остальных она потеряла. Два раза в неделю ее посещает соцработник, который приносит продукты. Выходить на улицу Клавдия Васильевна может только летом. Зимой прогулки опасны для жизни.
«Знаете, я сейчас уже из дома не выхожу. Снег, скользко, ноги уже не те. Я уже не могу ходить. Дальше я уже боюсь идти. Скользко. Боюсь упасть. Не всегда же чистят дорогу. Снег и лед всегда лежат на дороге», — жалуется на уборку улиц блокадница.
Соседка по лестничной клетке знает о проблемах Клавдии Васильевны, говорит, что помогает. Однако жильцы других квартир даже не в курсе, что живут в одном доме с 93-летней блокадницей.
Клавдию Васильевну старается навещать куратор первичной общественной организации блокадников при МО №72 Лариса Пожалова. В этот раз к пенсионерке она пришла с подарком от муниципалитета в преддверии праздника. Вне памятных дат о ветеранах вспоминают только члены общества жителей блокадного Ленинграда.
Куратор рассказала, что каждый год с блокадников они собирают членский взнос — 40 рублей. Но даже это дается волонтерам с трудом.
«Ну, как я могу прийти к ним и попросить денег? Они все хорошие люди. У меня под контролем 70 человек, они все прекрасные. Говорят мне по телефону: «Ой, Лариса Тобисовна, за 2022-й придете взнос взять?». Конечно, приду, раз она ходить не может. Бабулечки мои спрашивают: «Когда повысите плату?». Но как мы можем с них брать еще больше?» — говорит Лариса Пожалова.
Денежный вопрос
Важной социальной функции блокадного общества, к сожалению, мешает финансовая сторона вопроса. Половину собранных с больных блокадников средств они вынуждены отдавать в районные и городские структуры. Зачем? Не знает даже председатель первичной организации Тамара Шинкарчук.
«Возник вопрос о перечислении 50% от собранных взносов в вышестоящие организации — районные и городские общества. На нашем правлении мы решили обратиться в городское общество, чтобы пересмотрели статью о перечислении 50% от первичных организаций», — объясняет руководитель сообщества.
«Невский проспект, 104 — это блокадное общество города Санкт-Петербурга. Они самые главные над нами. Мы решили попросить их, чтобы они не забирали у нас половину денег, которые нам блокадники дают в год. Мы просили не делать отчислений в город, оставить все для нас», — добавляет куратор Пожалова.
40 рублей в год с одного блокадника, и половина остается в первичном звене. Казалось бы, речь идет о копейках. Но городская организация оказалась не готова делиться 20 рублями и решила продолжить «доить» ветеранов и общество.
«У нас на 1 января 2021 года было 730 человек. Сейчас у нас осталось 640. Блокадники уходят из жизни. Мы собрали 30 000 рублей членских взносов в прошлом году. И 50% перевели», — рассказывает Тамара Шинкарчук.
«В сентябре мы туда к ним ходили. Натолкнулись на непонимание. Непонимание, почему не надо брать эти 50%. Не хотят отдавать! Если так посчитать, сколько в нашем городе блокадников? И умножьте на 20 рублей. Куда деваются эти деньги? Мы не знаем», — возмущена куратор.
Во время разговора с представителями городской организации в сентябре председателя и куратора даже не пригласили в кабинет. Пенсионеркам пришлось стоять в коридоре среди строительных материалов, пытаясь отстоять «свои» 20 рублей.
«А с оставшейся суммой, допустим, 13 000 рублей, что мы можем сделать? Мы не можем всех посетить. Мы посещаем не более 60 человек в год из расчета 150 рублей на одно посещение. Что сейчас можно купить на 150 рублей?» — задает риторический вопрос Шинкарчук.
Те самые 150 рублей уходят на подарки блокадникам во время посещений. Не могут кураторы прийти к героям с пустыми руками. Но, чтобы помогать больным и нуждающимся, обществу приходится брать деньги буквально из своего кармана. Зарплату за свою деятельность волонтеры общества, естественно, не получают.
«Все на них. Во-первых, будем брать на подарки не 150 рублей, а больше отдавать. И все. Это же мелочи. Вдруг придет кто-то с просьбой. 500 рублей можем дать, 1000 — только на пособие», — объясняет Лариса Пожалова.
Представители первичного сообщества блокадников поняли, что дожидаться сочувствия от городской организации бессмысленно. Поэтому решили написать письмо в более высокую инстанцию. Но осознали, что сотрудники прессы будут намного эффективнее в решении проблемы, чем политики.
«Мы же хотели обратиться к нашим товарищам депутатам. Хотели мы к Беглову обратиться. Но вы тут попались, может быть, вы нам поможете поднять этот вопрос», — надеется куратор.
Сейчас в обществе блокадников более 160 лежачих ветеранов, которые не могут выходить на улицу. 79 человек — старше 90 лет. Председатель организации очень боится, что из-за финансовых проблем они не успеют посетить всех нуждающихся.
«Дальше так существовать очень сложно первичным организациям. Люди уходят из жизни. У нас в прошлом году умерло 84 человека. За первый месяц 2022-го выбыли уже 11 человек. И что тогда переводить? Что останется нам? Как работать? Как существовать? Сказать сложно», — опечалена Тамара Шинкарчук.
Сами блокадники стараются не зацикливаться на проблемах. Так Клавдия Васильевна рассказала съемочной группе ФАН о своей главной мечте. Правда, обращаться за помощью к государственным структурам ветеран считает бессмысленным.
«Может быть, аппарат для слуха купить. Это здорово бы было. Я очень плохо слышу. Мало того, что глаза не видят, так еще и не слышу. Глухая и слепая», — пытается иронизировать блокадница.
У властей Петербурга, на самом деле, такие же проблемы, как и у Клавдии Васильевны. Они в упор не слышат просьбы сообществ жителей блокадного Ленинграда и закрывают глаза на потребности героев нашей страны. Только вот слуховой аппарат политикам вряд ли поможет.
Свежие комментарии